Неточные совпадения
В одном из прежних писем я говорил о способе их действия: тут, как ни знай сердце
человеческое, как ни будь опытен, а трудно действовать по обыкновенным законам ума и логики там, где нет ключа к миросозерцанию,
нравственности и нравам народа, как трудно разговаривать на его языке, не имея грамматики и лексикона.
Люди простые, обыкновенные, с требованиями русской общественной, крестьянской, христианской
нравственности, оставляли эти понятия и усваивали новые, острожные, состоящие, главное, в том, что всякое поругание, насилие над
человеческою личностью, всякое уничтожение ее позволено, когда оно выгодно.
Прудон пожертвовал пониманью революции ее идолами, ее языком и перенес
нравственность на единственную реальную почву — грудь
человеческую, признающую один разум и никаких кумиров, «разве его».
Читатели, соображаясь с своими собственными наблюдениями над жизнью и с своими понятиями о праве,
нравственности и требованиях природы
человеческой, могут решить сами — как то, справедливы ли наши суждения, так и то, какое значение имеют жизненные факты, извлекаемые нами из комедий Островского.
— Опровергать лжеучения идеалистов и экономистов, стремиться к уничтожению семейственного и общественного деспотизма, изменять понятия о
нравственности и
человеческом праве. Первое дело — разделить поровну хлеб по желудкам.
— Символы наши суть: молоток, изображающий власть, каковую имеет убеждение над
человеческим духом; угломер — символ справедливости, поэтому он же и символ
нравственности, влекущий человека к деланию добра; наконец, циркуль — символ круга, образуемого
человеческим обществом вообще и союзом франкмасонов в частности.
Достигается это одурение и озверение тем, что людей этих берут в том юношеском возрасте, когда в людях не успели еще твердо сложиться какие-либо ясные понятия о
нравственности, и, удалив их от всех естественных
человеческих условий жизни: дома, семьи, родины, разумного труда, запирают вместе в казармы, наряжают в особенное платье и заставляют их при воздействии криков, барабанов, музыки, блестящих предметов ежедневно делать известные, придуманные для этого движения и этими способами приводят их в такое состояние гипноза, при котором они уже перестают быть людьми, а становятся бессмысленными, покорными гипнотизатору машинами.
И я с жаром начал говорить о том, что в самом падшем создании могут еще сохраниться высочайшие
человеческие чувства; что неисследима глубина души
человеческой; что нельзя презирать падших, а, напротив, должно отыскивать и восстановлять; что неверна общепринятая мерка добра и
нравственности и проч. и проч., — словом, я воспламенился и рассказал даже о натуральной школе; в заключение же прочел стихи...
Стало быть, весь вопрос заключается в том: следует ли признать исчисленные выше явления нормальными, имеющими что-нибудь общее с"принципом
нравственности", или, напротив, правильнее отнестись к ним, как к безнравственным и возмущающим честное
человеческое сердце?
Проповедуй воздержание от деторождения во имя того, чтобы больше было приятности, — это можно; а заикнись только о том, чтобы воздерживаться от деторождения во имя
нравственности, — батюшки, какой крик: род
человеческий как бы не прекратился оттого, что десяток, другой хочет перестать быть свиньями.
Он хлопочет об улучшении
человеческой породы, и в этом отношении мы для него только рабы, мясо для пушек, вьючные животные; одних бы он уничтожил или законопатил на каторгу, других скрутил бы дисциплиной, заставил бы, как Аракчеев, вставать и ложиться по барабану, поставил бы евнухов, чтобы стеречь наше целомудрие и
нравственность, велел бы стрелять во всякого, кто выходит за круг нашей узкой, консервативной морали, и все это во имя улучшения
человеческой породы…
Воспитание он получил то же самое, что и Nicolas, то есть те же «краткие начатки»
нравственности и религии и то же бессознательно сложившееся убеждение, что
человеческая раса разделяется на chevaliers и manants рыцарей и мужиков…
И можем ли мы по совести довольствоваться вашею изношенной
нравственностью, не христианскою и не
человеческою, существующею только в риторических упражнениях и в прокурорских докладах!
Как связанная не с субстанциальностью, но модальностью
человеческого существа, как плод первородного греха,
нравственность вообще не представляет собой вершины, абсолютной грани, она преодолима, ибо святость, хотя в себя и включает «делание заповедей», но сама находится уже «по ту сторону добра и зла»; также и дети, состояние которых, по слову Спасителя, является живой нормой Царствия Божия [«Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф. 18:3).], свободны от уз
нравственности.
— Как посредник высших сил, вы можете сделать очень много, можете реформировать
нравственность, разъяснять неразрешимые до сих пор дилеммы… ну, вообще обновлять, освежать, очищать
человеческое мышление.